Культура Литвы

КУЛЬТУРА ЛИТВЫ складывалась на протяжении долгого времени, литовский язык, традиции, имена, национальные праздники являются яркими свидетельствами самобытности и богатства культуры литвы.

• НАЦИОНАЛЬНЫЕ КОСТЮМЫ ЛИТВЫ
• НАРОДЫ ЛИТВЫ
• КУХНЯ ЛИТВЫ
• НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРАЗДНИКИ
• ЗНАМЕНИТЫЕ ЛЮДИ
• ЛИТОВСКИЕ ИМЕНА

Ушедшие к соседу

Не нами сказано, что история страны складывается из истории населяющих её людей. Так уж сложилось, что изо всех сословий именно аристократические семьи могут проследить свою генеалогию на столетия вглубь истории. Редко, когда подобным знанием могут похвастаться представители духовенства и практически никогда – те, чьими предками были мещане или крестьяне. Я, например, интересовался историей своего рода, расспрашивал оставшихся в деревне родственников, но самый дальний предок, которого я сейчас могу назвать по имени-отчеству – это мой прапрадед, родившийся примерно во время отмены крепостного права. Другое дело – потомки дворянских фамилий. В их истории зашифрованы возникновение и крушение государств, войны и изменения границ, массовые переселения и конфликты с властями. Иногда достаточно вслушаться в звучание фамилии – и уже можно сделать какие-то выводы, надо только уметь слышать. А слышим ли мы, что именно из Литовского государства произошли такие оставившие след в русской истории фамилии как Достоевские и Нарбуты, Немировичи и Семашки, Соллогубы и Плещеевы? Да что там – по сегодняшний день прямые потомки Гедимина остаются частью российского народа!

Но было и обратное движение: представители боярских родов русских княжеств также выбирали для себя иную судьбу, «отъезжали». И зачастую – именно в Великое княжество Литовское, где и языкового барьера почти не было, и родственные связи были тесными. А порой – и ехать никуда было не надо, новая родина сама приходила в княжескую или боярскую вотчину. А ведь были ещё и династические браки (вспомним, например, Софью Витовтовну, ставшую супругой Московского князя Василия I , и дочь Ивана III Елену, вышедшую замуж за Александра II – Aleksandras II Jogailaitis ). Зная историю формирования аристократии внутри наших народов, мы немножко лучше поймём, как складывались наши общества, как формировались язык и культура.

УШЕДШИЕ К СОСЕДУ

Обмен аристократией происходил между Московией и Литвой на протяжении всего срока существования этих государств. Насколько может судить неспециалист, причин тому было две: реализация князем или боярином старинного «права на отъезд» к другому государю или изменение границ таким образом, что земельные владения оказывались в другом государстве. Иногда, впрочем, эти два фактора действовали одновременно – когда правитель пограничного удела переходил на ту или иную сторону вместе со своей вотчиной (например, такова судьба т.н. «Верховских» княжеств, долгое время «самоопределявшихся» между Московией и ВКЛ – сейчас это часть территории Калужской, Орловской и Тульской областей). Встречая те или иные фамилии в исторической или художественной литературе, мы зачастую не можем быстро сообразить, где искать их исток – а ведь значительная часть русской аристократии ведёт свой род от литовских правителей (равно как и немалая часть сановников Великого Княжества Литовского были потомками Рюриковичей или старинных русских боярских родов). Целью настоящего краткого обзора, конечно, не является подробный отчёт о судьбах всех аристократических родов, мигрировавших между двумя государствами, но лишь краткий очерк истории нескольких семей, заметных в хрониках Средневековья.

ГЕДИМИНОВИЧИ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ

Литовский великий князь Гедиминас был отцом восьми сыновей и пяти дочерей. Потомки не менее чем трёх сыновей Гедимина дали начало аристократическим фамилиям в России.

Наримонтовичи

Наримонт Гедиминович, второй сын своего отца, не стал великим князем, зато княжил в Новгороде, где был крещён под именем Глеба; позднее он княжил в Полоцке. В 1408 г . В свите Свидригайлы выехал в Москву его сын, внук Гелимина по мужской линии Патрикей Наримонтович. Трое сыновей Патрикея стали основателями целого ряда московских княжеских родов.

От младшего из Гедиминовых правнуков по этой линии – Александра Патрикеевича пошли князья Корецкие (этот род не пресёкся и по настоящее время, к нему принадлежит, например, Данил Аркадьевич Корецкий — писатель (автор детективной серии «Антикиллер» ), профессор, доктор юридических наук, полковник милиции ).

Средний – Юрий Патрикеевич – был женат ни много ни мало на дочери Василия I . Их потомки, занимавшие различные военные и дипломатические должности в Московском государстве, стали основателями династий Булгаковых (к этой фамилии принадлежит множество известных государственных, культурных и религиозных деятелей, отметим лишь писателя Михаила Афанасьевича Булгакова и философа и богослова Сергея Николаевича Булгакова), Голицыны х (преимущественно военачальники, но также и миссионеры, писатели, художники и даже основатель винного завода в Крыму – массандровское вино «Седьмое небо князя Голицына»), Куракиных (государственные сановники, дипломаты, путешественники) и Щенятевых .

Старший – Фёдор стал прародителем известного рода князей Хованских , поскольку его сын Василий получил земли на реке Хованке (будущий Волоколамский уезд). В составе этой семьи сенаторы и генералы, а князь Николай Николаевич Хованский в начале 19 века вернулся на землю своих далёких предков, став генерал-губернатором Смоленским, Витебским и Могилёвским.

Ольгердовичи

Роль великого князя Ольгерда-Альгирдаса в формировании московской аристократии, наверное, не менее важна, чем в политической истории Восточной Европы.

Сын Ольгерда и княжны Тверской Ульяны – Владимир правил в Киеве, затем был вассалом Витовта и княжил в Копыле (будущая Минская губерния), а затем – выехал в Москву. Сыном Владимира, соответственно, внуком Ольгерда и правнуком Гедимина был Иван Владимирович Бельский (этот род дал целую династию живописцев 17 века, сегодняшние Бельские – основатели Национальной Дайв Лиги, занимающейся обучением подводному плаванию с аквалангом и фридайвингу на территории России и стран бывшего СССР, а также - председатель Дворянского собрания Автономной республики Крым ). Давшая имя роду вотчина – Белая – позднее перешла к московским великим князьям, а сын Ивана Владимировича Фёдор отправился княжить на Волгу в г. Лух.

От другого сына Ольгерда – Дмитрия пошёл род князей Трубецких , чьё владение - Трубчевск около 1500 года перешло в состав Московского государства. Интересно, что их наследственное княжество сохранялось за семьёй на протяжении всего последующего столетия, постепенно раздробляясь между потомками этой династии. Из этого рода вышли декабрист Сергей Петрович Трубецкой, религиозные философы братья Евгений Николаевич и Сергей Николаевич Трубецкие, сын Сергея Николаевича – Николай Сергеевич – идеолог и основатель евразийства, скульптор Павел Трубецкой и даже современный эстонский композитор и музыкант Тыну Янович Трубецкой, лидер группы Vennaskond .

Евнутовичи

Евнутий был третьим сыном Гедимина. Его праправнук Михаил Иванович Ижеславский перешёл на сторону Василия III , но позднее вернулся под власть Литвы. Однако уже его сын Фёдор Михайлович в 1526 г . Выехал в Московию окончательно, оставив свою вотчину. Мать князя Фёдора, происходила из пресекшегося рода Мстиславских (в свою очередь, восходящего к Ольгерду), поэтому потомки Фёдора по мужской линии наследовали эту фамилию и под ней стали известны в истории, например, Фёдор Иванович Мстиславский – первый московский боярин, дважды отклонивший предложение занять московский престол и бывший руководителем Семибоярщины .

РЮРИКОВИЧИ В ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ ЛИТОВСКОМ

Ко времени начала экспансии Великого Княжества Литовского в 13 веке род Рюриковичей состоял из сотен представителей, княживших в своих уделах от Карпат до Поволжья. Неудивительно поэтому, что большинство представителей этой династии оказались в Литовском государстве вместе со своими княжествами. При этом крупные государственные образования, как правило, получали литовского наместника, а небольшие уделы – сохраняли свою исконную династию. Так в аристократию Великого Княжества Литовского влились князья Лукомские, Друцкие, Вяземские, Одоевские, Воротынские и многие другие. Позднее их уделы вошли в состав Московского государства, что зачастую трактуется как «освобождение» и «возвращение», хотя уровень свободы под московской державой был никак не выше, чем в соседней Литве, а возвратить можно лишь то, что раньше тебе принадлежало. Большинство же уделов Рюриковичей к Московскому княжеству исторического отношения никогда не имело.

Острожские

Род Острожских оставил значительный след в литовской истории. Возвышение этой фамилии относится к 15 веку. Наиболее яркими её представителями были князья Константин Иванович (1460-1530) и Константин Константинович (1526-1608) Острожские. Первый за свою карьеру успел побывать великим гетманом, луцким старостой, Маршалком Волынской земли, виленским кастеляном и воеводой трокским. В 1500 г ., раненый в битве на р. Ведроше, князь Константин Острожский попал в московский плен, где пробыл семь лет, был увезён в Вологду, понуждаем к переходу на московскую службу. В 1506 г . он выразил согласие принять московское подданство, за что получил сан боярина и дал обычную заручную запись на верность Москве, но, освободившись этим от надзора, в 1507 г . бежал на родину и вновь принял деятельное участие в войне Литвы с Москвою. Русские летописцы никак не могли простить ему этого поступка и постоянно называют его ""врагом Божиим"" и другими нелестными именами. Крупные военные заслуги, особенно оршанская победа (1513), расположили в его пользу короля. Два раза он был почтен триумфом; ему было пожаловано много земель. Своим влиянием Острожский пользовался в интересах русского населения и православной церкви; он устроил много новых церквей (две в Вильне) и обителей, способствовал созыву собора 1509 - 1510 годов. Благодаря заступничеству Острожского, православная иерархия и паства наслаждались полным спокойствием; его эпоху можно назвать золотым веком западнорусского православия. Король поручал ему разбор споров между русскими владельцами, и беспристрастие навсегда закрепило за ним симпатии единоплеменной массы. Литовские и польские летописцы единогласно дают о нем самые восторженные отзывы; легат Пизон признавал в нем единственный недостаток - что он ""схизматик"". В частной жизни он оставался скромным шляхтичем. Его сын Константин был основателем Острожской школы. Сын последнего, Януш (1554 - 1620), воевода волынский, каштелян краковский, воспитан был в латинско-польском духе и принял католичество. Сыновей у него не осталось; после смерти дочери его, Анны-Алоизы, в замужестве Ходкевич, имения князя Острожского перешли к князьям Заславским, а по пресечении этого рода - к Сангушкам. В эпоху процветания фамилии князья Острожские были самыми богатыми и могущественными владельцами Литвы; в их владении состояли 24 города, 10 местечек и несколько сот сел.

Курбские

В отличие от большинства литовских Рюриковичей, род Курбских происходил из Северо-Восточной Руси, из Ярославского княжества, разделившегося на огромное количество удельных княжений. Князь Андрей Михайлович Курбский попал в Литву не со своим уделом и не как «отъехавший» к новому сюзерену боярин, а как политический беженец, который первым сформулировал право служилого человека бежать от службы, если государь угрожает его жизни.

Андрей Михайлович Курбский родился осенью 1528 г . в семье удельных князей, владевших в Ярославской земле вотчиной Курбой и некоторыми другими поместьями. На службу он поступил в 1543 г . и постепенно делал военную карьеру. Одним из наиболее ярких её эпизодов было участие князя Андрея в походе на Казань, завершившемся взятием города. В этой экспедиции князь был вторым воеводой правой руки – войска, следовавшего через Рязанскую, Мещерскую и Мордовскую земли южнее основных сил для прикрытия от ногаев. А. Курбский непосредственно участвовал во взятии города, о чём позднее составил подробное дошедшее до нас описание. После Казанского похода А. Курбский продолжал двигаться по служебной лестнице Московского государства, вошёл в состав Боярской думы, но по преимуществу находился не в столице, а в районе военных действий.

30 апреля 1564 г . Андрей Михайлович Курбский бежал из России, оставив должность воеводы в Юрьеве Ливонском – наместника оккупированной Ливонии. Историками усматриваются разные причины такого поступка, важно в данном случае то, что с этого момента начинается история ещё одного русского княжеского рода, связавшего свою судьбу с Великим Княжеством Литовским.

Правда, собственно с этнической Литвой жизнь А. Курбского в эмиграции связана не была: город, который он покинул, находится на территории современной Эстонии, встреча с представителями литовской армии произошла в Вольмаре – сегодня это Латвия, а дальнейшая жизнь и служба протекали на землях, входящих в наше время в состав Украины и Белоруссии. Но тогда, в 16 веке, Андрей Михайлович Курбский стал именно литовским аристократом, землевладельцем, воином. Во владение ему был пожалован г. Ковель, где в промежутках между военными операциями и участием в сеймах А. Курбский вёл активную общественную деятельность – осуществлял переводы богословской литературы, способствовал распространению православных книг на территории Великого Княжества Литовского. Кстати, деятельность литературного кружка А. Курбского была связана с именем ещё одного московского эмигранта – первопечатника Петра Мстиславца, основавшего в 1574 г . в Вильне типографию, выпускавшую православную литературу.

В качестве полководца А. Курбский участвовал в военных действиях под Полоцком, в под Великими Луками, где ему удалось одержать победу над московским войском. Позднее, в 1575 г . А. Курбский водил свой отряд на татар, вторгшихся на территорию Волыни. В 1579 г . – снова участие в походе на московитов под руководством Стефана Батория. В псковском походе 1581 г . А. Курбский уже не участвовал, будучи болен, хотя снаряжённый им отряд до Пскова дошёл – под командованием ещё одного московского перебежчика – Кирилла Зубцовского. Впрочем, основным оружием князя было всё-таки слово – его полемические сочинения, включая знаменитые письма, не потеряли актуальности и по сей день.

Андрей Курбский состоялся и как литовский помещик – держатель обширного земельного владения на Волыни. Правда, вся история этого имения – это сплошные тяжбы с соседями и сборщиками податей, но это, видимо, примета времени. Неспокойной была и личная жизнь эмигранта: первая супруга князя с малолетним сыном, ожидавшая следующего ребёнка, осталась в Московском государстве. О дальнейшей их судьбе существуют противоречивые сведения, но, судя по репрессиям в отношении боярства, скорее всего, утверждение князя Андрея об их гибели может соответствовать действительности. В 1570 г . А. Курбский женился на княгине Марии Козинской (урождённой Гольшанской), но этот брак был бездетен и окончился разводом с последующими многолетними судами, где супруги оспаривали имущество друг у друга. Третьей супругой князя стала Александра Петровна Семашка, брак с которой был заключён в 1579 г . Впрочем, этот союз также был недолгим – Андрей Курбский скончался в мае 1583 г . В последнем браке родились дети – дочь Мария и сын Дмитрий. Спустя более 70 лет внук Андрея Курбского Кашпер попал в русский плен под Великими Луками, был крещён под именем Кирилла и некоторое время находился на русской службе (а его поместье – оказалось на российской территории). После Андрусовского перемирия эти земли вновь отошли к Речи Посполитой, и Кашпер также вернулся в Польско-Литовское государство. Спустя ещё поколение, на русскую службу выехали два его сына, но, судя по имеющимся сведениям, их род в дальнейшем пресёкся.

Когда знакомишься с историей Литвы, тут и там встречаешь знакомые родовые имена, которые мы привыкли отождествлять лишь с Московским государством. Но в средние века представители многих знатные роды меняли подданство, отъезжали от одного властителя к другому, переплетая между собой историю Московского и Литовского княжеств. Перечисленными в этом обзоре фамилиями, конечно, не исчерпывается история движения знатных родов. Например, мы совсем не коснулись литовской аристократии, происходящей из русских некняжеских фамилий. А есть ещё выходцы из Литвы Глинские, без которых иначе сложилась бы судьба всего дома Рюриковичей в Московском государстве. Читая надписи на памятных досках, посещая музеи в Вильнюсе, внимательнее вглядывайтесь в имена – и буквы литовского алфавита сложатся в знакомые фамилии

Андрей Морозов