Народные сказки Литвы на русском языке.
СКАЗКИ ЛИТВЫ
Птичий король
Однажды в давние времена сговорились птицы собраться на большом ровном лугу и выбрать короля. Были тут и орел, и аист, и дрозд, и трясогузка, и лебедь, и жаворонок, и воробей, и еще одна, самая маленькая птичка.
Каждая птица хотела стать королем, только не смела вылезти вперед. Долго они галдели, покуда аист, зная, что крылья у него сильные, надумал: кто выше всех поднимется, тому и быть птичьим королем. Все птицы с ним согласились.
Только аист щелкнул клювом, дал знак, и взмыли птицы тучей. Куропатка сразу шлепнулась наземь, курица тоже стала спускаться и чуть ногу не вывихнула. Другие птицы полетали, сколько было сил, да одна за другой скоро устали, начали спускаться.
Только аист с орлом залетели так высоко, что еле их видно было. Под конец и аист притомился. Орел остался один и заклекотал:
— Я король! Я король! Кто взлетит выше меня?
— Я! — пискнула у него под ухом птичка и поднялась выше орла. — Я король!
А это птица-крошка уселась орлу на спину и все ждала, когда он устанет. Попытался было орел птичку обогнать, да где там! Разве догнать усталому отдохнувшего.
Так птичка-крошка всех перехитрила и стала королем. Только стыдно ей стало своего обмана, и с той поры она по кустам прячется; все птицы, как завидят ее, кричат:
— Королек-крошка! Королек-крошка!
К оглавлению
Нашла коса на камень
Один жадюга кулак до смерти не любил батраков своих кормить. Как придет пора полдничать — всем из дому узелки да кувшины несут, а у него все не как у людей: то корова подойник опрокинула, то хлеб в печи сгорел.
А как усядутся соседи в холодок, кулак и говорит батраку:
— Отдохнем-ка и мы, Йонас, пока все полдничают. Пускай люди думают, что мы с тобой тоже едим.
И этак каждый день.
Стал голодный батрак раздумывать, как бы ему скупого хозяина от такой повадки отучить. И вот однажды пополдничали соседи, отдыхают, а батрак схватил косу и поднялся с места.
— Чего зря сидеть,— говорит,— давай лучше поработаем!
Хочешь не хочешь — пришлось и хозяину в этакое пекло подниматься. А за ними и другие косари встали. Кулак первым пошел, а батрак за ним, да так шибко идет, чуть на пятки хозяину не наступает.
Взмолился кулак:
— Не спеши ты так, Йонас, а то мне еще пятки обрежешь!
А батрак все не унимается. Оглянулся хозяин, а Йонас и травы даже не касается, только косовищем размахивает.
— Что это ты, Йонас? — спрашивает хозяин.
— Помашем-ка косами, хозяин, пока все работают,— говорит батрак.— Пускай люди думают, что и мы косим.
К оглавлению
Крепостной лекарь
Повез как-то мужик на базар воз сухих березовых дров. Подошел к нему барин и спрашивает:
— Сколько просишь за свою солому?
— Да что вы, пане, не солома это, а березовые дрова!
Барин выхватил нагайку, вытянул мужика по спине и снова спрашивает:
— Так сколько же ты за свою солому просишь?
— Воля ваша,— говорит мужик,— сколько дадите.
Барин заплатил за воз дров, как за воз соломы, и уехал.
Случилось в другой раз этому же мужику повести быка на базар продавать. И снова ему тот же барин попался.
— Сколько хочешь за своего козла?
— Что вы, пане, это не козел, а бык!
Барин выхватил нагайку, избил беднягу и опять спрашивает:
— Сколько хочешь за этого козла?
— Воля ваша, пане, сколько дадите.
Барин заплатил ему столько, сколько стоил козел.
Мужик и говорит:
— Позвольте мне хотя бы хвост у быка отрезать — на память, что и у меня когда-то скотинка была.
Барин позволил.
— Спасибо и на этом! — сказал мужик. А отойдя немного, крикнул: — Погоди, пан, ты меня два раза бил, а сам за это три раза бит будешь!
Схватился было барин за плеть, а мужика и след простыл.
Много ли, мало ли времени прошло — вздумалось барину ветряную мельницу ставить. Прослышал об этом мужик, оделся почище, сбрил бороду и усы, взял топор, пилу и другой плотничный инструмент — ни дать ни взять, мастеровой — и пошел в имение на постройку наниматься.
Поехал с ним барин в лес — деревья на порубку выбирать. Одного слугу они с лошадьми оставили, другой с ними в лес пошел.
Разглядывает мужик деревья и вдруг в кармане рыться начал.
— А, чтоб тебе! Аршин забыл! — говорит.
— Не беда, я слугу за аршином пошлю,— успокаивает его барин.
Побежал слуга за аршином, а барин с плотником вдвоем в лесу остались, ждут его.
— Долго что-то не идет ваш слуга,— говорит плотник.— Ну ничего, другой есть способ деревья измерять. Вы, барин, обнимите дерево, заметьте себе его объем, раскройте руки, а я пядью руки ваши и измерю. У нас иначе деревья и не мерят.
Обхватил барин дерево руками, тут-то мужик и связал барину руки, вытащил из-за пазухи бычий хвост и спрашивает:
— Чей это хвост?
— Бычий,— отвечает барин.
— Ну и дурак же ты! Не можешь бычий хвост от козлиного отличить!
И ну барина стегать бычьим хвостом!
Потом на дерево показал и спрашивает:
— А это что такое?
— Береза.
— Ну и дурак же ты! Не можешь соломы от березы отличить!
И опять отдубасил барина. Бил, сколько сил хватило, а уходя, сказал:
— Один раз ты уже получил, еще два раза за мной осталось.
Вернулся слуга, а барин его к дереву привязан, еле жив. Отвязал его слуга, отлил водой, домой отвез.
Заболел барин, да стыдно ему лекарям признаться, что это мужик его избил. Не дается даже, чтобы они осмотрели его как следует. Возят к нему из Вильнюса да из Каунаса докторов, но и те никак не могут дознаться, что это у него за хворь.
А мужик наш приклеил себе седую бороду, оделся в длиннополую одежду, в один пузырек капустного рассолу налил, в другой — свекольного, взял три конопляных семечка и отправился барина лечить.
Поглядел он издали на больного и говорит:
— Вы были биты бычьим хвостом.
Удивился барин. Ни один из городских докторов не мог определить его болезнь, а этот деревенский лекарь всю правду сказал. Просит он мужика взяться за него как следует и хворь из него выгнать.
— Надо баню пожарче натопить да попариться там хорошенько,— говорит лекарь.
Тотчас барин велел баню вытопить. Отвезли его слуги туда. Явился и лекарь со своими лекарствами. Дает он слугам три конопляных семечка и говорит:
— Скорее ступайте домой, положите это лекарство в пузырек с водой и по очереди взбалтывайте до тех пор, пока вода в пузырьке белой не станет.
Остался лекарь наедине с барином. Вытащил из-за пазухи бычий хвост и спрашивает:
— Чей это хвост?
— Козлиный, козлиный! — кричит барин.
— Ну и дурак! Неужто не видишь, что бычий?
Подожди, научу я тебя бычий хвост от козлиного отличать!
И опять мужик так барина отколотил, что на том живого места не осталось.
Проучил он его бычьим хвостом и, уходя, говорит:
— Два раза ты уже получил, еще один раз за мной.
Еле-еле барин хворь свою перенемог. Он и докторам своим признался, что это мужик его избил. Боится он мужика до смерти, без слуг никуда носа не кажет.
А мужик стал готовиться в третий раз барина проучить. Услышал он, что барин уже выздоровел и на богомолье собирается — благодарственный молебен служить.
Пошел мужик к цыгану одному — тот своей резвой лошадкой на всю округу славился — и говорит ему:
— Помоги мне пана побить — рубль заработаешь. Нарядился цыган в одежду мужика, сел на свою лошаденку и дожидается в кустах, когда барин поедет. Как увидел баринову карету, давай кричать:
— Два раза получил, еще один раз за мной!
— Поймайте его, свяжите да избейте до смерти! — велит барин слугам.
Те погнались было за цыганом, да куда там — он на своей лошадке уже далеко ускакал! А тут из-за куста мужик выходит. Вытащил барина за шиворот из кареты, сунул ему бычий хвост под нос и спрашивает:
— Ну, пане, чей это хвост?
— Что уж там спрашивать! — говорит барин сквозь слезы.— Бей уж, не мучай.
Мужик опять отколотил барина и, уходя, говорит:
— За дрова и быка мы в расчете. Но ты опять у меня в долгу: я ведь тебя от барской твоей хвори навсегда, видать, вылечил
!
К оглавлению
Как пес с волком дружили
Жил-поживал один крестьянин, и был у него старый пес. Пока пес был молодой, все его любили, гладили, кормили, а состарился - выгнали вон.
- Ни на что ты теперь не годен, свинью из огорода и то не можешь выгнать. Уходи-ка в лес, пускай там тебя волки съедят.
Тузили пса, ногами пинали и есть ему не давали. Убежал он в лес и повстречал волка. Спрашивает волк:
- Куда бежишь, пес?
- Служил я хозяину, покуда мог, а состарился - поесть больше не дают, в лес, волкам на съедение, прогнали. Говорит волк:
- Не стану я тебя есть. Остались от тебя шкура да кости - какой от того прок, что я тебя съем? Лучше я тебе помогу. Вот выйдут люди рожь косить, принесет хозяйка косарям поесть, ребенка на землю положит, а сама пойдет снопы ставить. Только она отойдет, я схвачу ребенка и побегу, а ты скачи за мной, нападай, хватай за хвост, тереби. Я ребенка и выроню. Подумают люди, что ты ребенка спас, и будут тебя любить, пока ты жив. Только ты меня тоже не забывай, отблагодари за услугу.
Прибежал пес домой, а хозяйка - за метлу и гонит его из-под лавки:
- Опять вернулся, негодный, даровый хлеб есть? На другой день хозяйка понесла работникам полдник, и ребенка с собой взяла. Пришла на место, ребенка в тень положила, а сама пошла снопы ставить. Только она отошла, волк - цап ребенка и бегом. Кричит хозяйка:
- Песик, догони, догони волка, отними ребенка! Пес как побежит за волком! Догнал, вцепился в шею, стал за хвост теребить. Волк ребенка и выронил. Хозяйка подбежала, схватила ребенка, не знает, как и нарадоваться, как пса отблагодарить. Теперь она говорит:
- Вот добрый песик! Пока я жива, будешь есть все, что и мы едим.
И верно: началось для пса сытое, привольное житье - никто дурного слова ему не скажет, все только ласкают, лакомого куска не жалеют.
Праздновал однажды хозяин крестины, а пес обещание свое вспомнил и побежал в лес, пригласил волка на пир.
Забрались они в кладовую и уплетают что попало: и хлеб и мясо, и пироги. Волк еще и пива из кувшина отведал. Затянули женщины в избе песню, волку тоже невтерпеж.
- Ну-ка и я запою! Пес его удерживает:
- Не пой, беда будет!
Только куда там волку вытерпеть! Запели гости погромче начал и он подпевать. Услыхали люди волчий вой, схватили кто палку, кто кочергу, кто половник и кинулись на волка. Волк еле ноги из кладовой унес. На том и кончилась дружба волка с псом.
К оглавлению
Кот и заяц</p>
Жил когда-то кот, и был он большой лакомка: что плохо лежит, непременно стянет. Вот поехали мужики в лес и кота завезли. Бродит кот по лесу, страсть как изголодался. Увидал дохлого кабана и давай лакомиться. Шел мимо волк, глядит - малый большого ест. Говорит он коту:
- Бог помочь, пан Котович! А кот ему отвечает:
- Этого съем, другого задеру.
Испугался волк и убежал со всех ног. Бежит, а навстречу ему медведь.
- Ох кум, что я видел, - говорит ему волк. - Малый большого задрал. Ты вон какой храбрый, пошел бы да пугнул его!
- Что ж, пойдем, пугнем, - согласился медведь.
Подходит к коту медведь и говорит ему:
- Бог помочь, пан Котович! А кот ему отвечает:
- Этого съем, другого задеру. Перепугался медведь и давай бежать. Бежит, бежит, а навстречу ему лиса. .
- Кумушка, кумушка, что я тебе скажу: малый большого задрал. Ты у нас вон какая храбрая, пугнула бы его!
- Пойдем, пугнем, - отвечает лиса. Отправились они все к коту. Лиса и говорит ему:
- Бог помочь, пан Котович! А кот как заорет:
-Этого съем, другого задеру! Еще пуще испугались звери, бежать бросились. Бегут, а навстречу им заяц.
- Ох, куманек, что мы видели: малый большого ест. Может, ты посмелее нас будешь - пугни его!
- Пойдем, пугнем, - отвечает заяц. Отправились все вместе кота из леса гнать. Вот заяц и говорит ему:
- Бог помочь, пан Котович! А кот как заорет что есть мочи:
- Этого съем, за другого примусь! Вовсе испугались звери, убежали. Бегут, опасаются, как бы кот их не зарезал. Лиса и говорит:
- Зададим-ка ему пир. Может, тогда на зубы ему не попадемся.
Медведю досталось избушку построить, волку - свинью зарезать, лисе - гусей наловить, а зайцу - капусты принести. Когда все приготовили, пошел волк звать кота в гости и говорит:
- Пан Котович, просим к нам на пир.
- Приду, приду! - пообещал кот. Ждут звери, ждут, а кот все не идет. Пошел медведь звать.
- Пан Котович, просим к нам на пир.
- Иду, иду, - отвечает кот.
Ждут его, а он все не идет. Послали лису.
- Пан Котович, просим к нам на пир.
- Ладно уж, пойду, - промяукал кот.
Всего наготовили звери - и жареного мяса, и вареного и капусты. Только волк со страху в хворост зарылся, медведь на крышу взобрался, лиса в нору забилась. Один заяц в избушке за хозяина остался. Приходит кот, заяц дверь отворяет, гостя впускает. Кот сразу вскочил на стол и давай мясо уплетать. А волку-горемыке ох как мяса захотелось. Лежит он, хвостом шевелит, а слюнки так и текут. Увидал кот, шевелится что-то в хворосте, подумал, мышь это, и хвать волка за хвост. Волк перепугался, пустился наутек, глаза выколол, все ребра переломал да и подох. Медведь - трах! - с крыши свалился, тоже насмерть разбился. А лиса бежала, бежала, пока собакам не попалась. Они ее в клочья разорвали.
Остались кот да заяц вдвоем. Долго они жили счастливо, и мяса у них всегда было вдоволь.
К оглавлению
Королевна и дочь Солнца
Жил когда-то король, и было у него двое детей: сын и красавица дочь.
Жена у короля померла, а вскоре захворал и помер он сам. Теперь остались только сын да дочь.
Стал королевич править королевством, и вот задумал он жениться. Разослал гонцов во все концы света и велел сыскать ему невесту, такую же красавицу, как его сестрица, а то и получше.
Через некоторое время вернулись гонцы и объявили королевичу, что они исходили вдоль и поперек всю землю, повидали много пригожих девиц, но такой красавицы, как его сестра, сыскать не могли.
И вздумал тогда королевич обвенчаться с родною сестрою и объявил он ей свою волю. Сколько ни плакала королевна, ничего не помогло. Королевич строго приказал ей готовиться к венчанию.
Загоревала королевна: ну как за родного брата идти? Три дня, три ночи напролет плакала, а на четвертый день принялась готовиться к свадьбе.
В назначенный день королевич оделся и стал ждать невесту. Ждет, а ее все нет. Вот он и спрашивает:
- Готова ли ты, сестрица?
- Обуваюсь я, - ответила сестра, и ноги ее по колени в землю ушли.
Королевич подождал еще, а не дождавшись, опять спрашивает:
- Готова ли ты, сестрица?
- Платье надеваю, - ответила сестра и ушла в землю по самую шею.
Еще подождал королевич, а не дождавшись, опять спрашивает:
- Готова ли ты, сестрица?
- Венок надеваю, - ответила королевна, и земля над ее головой сомкнулась.
Подождал немного королевич и опять окликнул сестру, да на этот раз никто не откликнулся. Вошел он в опочивальню, а там ни души. Всюду искал он, всюду глядел, но сестры не нашел.
Так и расстроилась королевская свадьба.
А королевна, очутившись под землею, открыла глаза и увидала, что лежит на зеленом лугу. Кругом цветы, наверху солнышко светит. Пошла гулять она по лугу, собирает землянику и ест.
Вечером напал на королевну страх. Гуляет она одна-одинешенька, кругом ни живой души. Огляделась королевна и пошла напрямик через лес. Смеркаться уж стало. Идет королевна, боязливо оглядывается. Вдруг видит она - сквозь деревья огонек светится. Пошла королевна на огонек, увидала избушку и вошла в нее, а там за столом сидит красавица-девица и шьет вышивает. Поздоровались они и разговорились.
- Не осталось у меня ни отца, ни матери, - сказала королевна, - только брат один. После кончины отца стал он править королевством и за- думал жениться. Только не нашел подходящей невесты и приказал мне за не- го идти. Когда убиралась я к венцу, вдруг расступилась подо мною земля, и очутилась я на лужайке, а потом пришла сюда.
- А я зовусь дочерью Солнца, - сказала красавица. - На свою беду забрела ты сюда. Живет в этой избе злая ведьма, она и меня взаперти держит, и тебя заколдует, когда вернется.
- А ты убеги от нее, - говорит королевна.
- Убежала бы, да не знаю куда. Ведьма украла меня у матери, когда я была еще маленькой, и никто не знает, где я. Истосковалась я здесь, а как быть, не знаю.
Покуда они беседовали, подул холодный ветер, затрещали деревья, зад- рожала земля. Дочь Солнца сразу почуяла, что это ведьма домой летит. Велела она королевне стать у стены, а в стену воткнула иголку с ниткой. А та игла была волшебная: королевна стала невидимкой.
Только вошла ведьма в избу, как принялась орать:
- Отчего здесь человечиной пахнет?
- И вовсе не пахнет, - ответила дочь Солнца. - Верно, сама ты человечины отведала.
Огляделась ведьма, ничего не увидела, запыхалась и на лавку села. От- дохнула немного и опять улетела.
Тут дочь Солнца вынула из стены иглу.
- Как это ведьма меня не заметила? - дивится королевна.
А дочь Солнца отвечает: - Да ведь игла эта волшебная. Принес мне ее и еще пряжи клубок, щетку и полотенце какой-то старичок. Сказал он тогда, вишь, что скоро пригодятся мне эти подарки. Игла сейчас и помогла спасти тебя.
Поблагодарила королевна дочь Солнца и стала уговаривать ее бежать.
- С этими волшебными подарками, - сказала она, - ты легко убежишь от ведьмы, да и мне поможешь. А в своей стране я дороги знаю. Бежим!
Послушалась королевны дочь Солнца, взяла волшебные подарки, и они убежали.
Прилетела ведьма домой, не нашла дочери Солнца, разъярилась она и давай повсюду шнырять да разнюхивать, покуда не напала на след, не догадалась, что убежала дочь Солнца, да не одна. Схватила ведьма ступу, оседлала ее и пустилась вдогонку.
Слышит дочь Солнца - земля дрожит, поняла, что это ведьма догоняет.
Испугались девицы, кинули наземь клубок, и из него выросли горы - высокие, крутые, цепью растянулись.
Подбежала к ним ведьма, хотела перелезть - не перелезла, хотела пере- лететь - да больно высоко, думала кругом обежать - уж очень далеко. Делать нечего, полетела она домой, захватила лопату, вернулась и давай копать. Сровняла горы с землею. Опять пустилась вдогонку, так что вихрь поднялся, деревья склонились.
А беглянки уж далеко были. Но вот почуяли они - земля дрожит, стало быть, и ведьма близко. Тогда кинула дочь Солнца щетку, и сразу поднялся такой густой и высокий лес, что ведьме ни пробраться сквозь него, ни кругом обежать, ни перелететь. Вернулась ведьма домой, захватила топор, прорубила в лесу тропинку и опять по следу гонится.
Слышат беглянки - земля дрожит, - опять нагоняет их ведьма. Тотчас бросила дочь Солнца полотенце, и раскинулось на том месте озеро, да та- кое широкое и глубокое, что ведьме ни переплыть его, ни перелететь. Лег- ла ведьма на землю и принялась лакать воду. Лакает и приговаривает:
- И я лакаю, и ты, ступа, лакай! И я лакаю, и ты, ступа, лакай! - А зачем ступе лакать? И в помине такого нет! Лакает-лакает ведьма, сама спешит-торопится, уж и раздулась она, как гора, уж и воды в озере лишь чуть-чуть осталось. Хотела ведьма допить ее, да лопнула.
А дочь Солнца с королевной видят, что ведьма за ними уж не гонится, и без страха продолжают путь. Вскоре подошли они к пышным палатам, и королевна узнала братнин дворец.
Королевич несказанно обрадовался им, да и запечалился оттого, что не мог угадать, которая же его сестра: красавицы были на одно лицо. И так поглядит он на них, и этак - не узнает сестры, да и только. Тогда пустился королевич на хитрость: задал он пир, сам приказал поварам зарезать теленка, наполнить кровью пузырь и незаметно подать ему. Повара так и сделали, а королевич спрятал пузырь под рубашку на груди.
Гости пировали, веселились, а королевич веселился пуще всех. Он все беседовал с красавицами, так и не зная, которая же его сестра. А те нарочно сговорились не открывать правды. Как ни допытывался королевич, как ни упрашивал, - не говорят, и все тут. Тогда он вынул меч из ножен, ударил себе в ГРУДЬ и залился кровью. Испугались гости, кинулись спасать королевича. А одна из красавиц горестно вскрикнула и со слезами на глазах принялась перевязывать ему рану. Королевич притворился мертвым, лежит - не пошевелится. Красавица все сильнее горюет, гладит его по голове и плачет-причитает:
- Ой, братец мой, братец, что же я наделала! Что я, несчастная, наделала!
И другая красавица жалела королевича, да все не так.
Как дознался королевич, что это сестра, тут же вскочил как ни в чем не бывало, смеется, целует сестрицу. Королевна тотчас подвела его к дочери Солнца. И он посватался к ней. Дочь Солнца согласилась выйти за него, только хотела сперва свидеться со своим братом. Королевич согласился отыскать его. И вдруг все увидали, что ко дворцу скачет на коне красавец- юноша в королевских одеждах. Дочь Солнца сразу узнала своего брата.
То-то была радость! Оба королевича тут же порешили обвенчаться с красавицами, породниться друг с другом. И такую свадьбу сыграли, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
К оглавлению
Небо рушится
Жила одна старушка, и был у нее котенок. Вот пошли они веников нарезать. Пригнула старушка березку, и упал котенку листик на хвост. Закричал котенок:
- Бабушка, бабушка, бежим скорее, небо рушится!
- Не беги, кисонька, не рушится. Тут другой листик шлеп котенку на хвост! Запищал котенок:
- Бабушка, небо рушится, я побегу! И ну бежать! Ну бежать! Повстречал зайца:
- Бежим, косой,- небо рушится!
- Кто тебе сказал?
- Сам видел: мне на хвост упало! И ну бежать! Ну бежать! Лису повстречали:
- Бежим, лиса - краса, - небо рушится!
- А кто тебе, котенок, сказал?
- Никто не говорил, сам видел - мне на хвост свалилось!
И ну бежать! Ну бежать! Волка повстречали:
- Бежим, серый волк,-небо рушится!
- А ты откуда знаешь?
- Сам видел: мне на хвост опрокинулось! И ну бежать! Ну бежать! Повстречали медведя:
- Бежим, медведь косолапый,- небо рушится!
- А кто тебе сказал?
- Сам видал: мне на хвост брякнулось!
И ну бежать! Ну бежать!
Добежали до леса, нашли там избушку, заперлись.
Все проголодались, а в избушке - пусто. Думали, думали и надумали позвать к себе на обед лося. На том и порешили:
- Давайте спрячемся, а как лось придет, навалимся на него и растерзаем.
Лиса взобралась на печку, котенок прыгнул на жердочку, заяц под метлой притаился, волк втиснулся под печку, а медведь в печку залез.
Все попрятались, некому лося звать. Спрыгнула лиса с печки, пришла к лосю и говорит:
- Разлюбезный лось, пожалуй к нам на обед, всего мы напекли, наготовили.
А сама первая домой прибежала и опять на печку. Тут и лось пожаловал. Только он дверь приотворил - все на него кинулись. Да вот какая беда приключилась: лиса с печки спрыгнула, шею себе свернула, котенок с жердочки скатился - лапки вывихнул, заяц из-под метлы кинулся - глазки выколол, волк из-под печки ринулся - ребра помял, медведь из печки вывалился - хребет переломил. А лось остался жив и пошел домой.
К оглавлению
КТО ВЫЗВАЛ БУРЮ?
Сидел на трубе сорванец-воробей
В старой, порванной шапке-ушанке.
Угорел на трубе сорванец-воробей
И сказал купырю на полянке:
- Купырь-трава, покачай воробья!
На трубе голова разболелась моя. -
А купырь шелестит потихоньку в ответ:
- Как тебя покачать, если ветра нет?
Поднебесье кругом облетел воробей.
Стал он ветер просить: - Хоть немножко повей! -
Шепчет легонький ветер спросонья в ответ:
- Как мне дуть, воробей, если бури нет?
Полетел воробей из последних сил.
- Почему не бушуешь? - у бури спросил.
Чуть дыша, говорит ему буря в ответ:
- Как же мне бушевать, если грома нет?
Облетел воробей поднебесье кругом.
- Почему не гремишь? - стал он спрашивать гром.
Легкий гром прогремел тихо-тихо в ответ:
- Как мне, грому, греметь, если молнии нет?
Облетел поднебесье кругом воробей.
Просит молнию: - Ну-ка, сверкни поскорей!
- Будь по-твоему! - молвила молния. -
Воробьиную просьбу исполню я!
- Пых! - И молния в небе сверкнула огнем.
- Трах-тах-тах! Тарарах! - отозвался ей гром.
Стала буйная буря шуметь-бушевать,
Ветер щеки надул и давай поддувать.
Опрокинулась в море рыбачья ладья,
И так сильно купырь закачал воробья,
Что совсем закружилась головушка
И закрылись глаза у воробушка...
С купыря кувырком полетел сорванец -
И конец воробью! Да и сказке конец.
---
Хоть и жаль воробья нам веселого,
А пропал воробей поделом:
На свою воробьиную голову
Сам он вызвал и бурю и гром!
К оглавлению
ЗАЯЦ К ЛИСЕ СВАТАЛСЯ</p>
В сапогах со шпорами прыгает косой,
Крутит серой лапкою ус перед лисой.
- Разве я не парочка для кумы-лисы?,
Разве не закручены у меня усы?
Хвост расправив по ветру, думает лиса:
"Разве я не первая девица-краса?
Голова причесана у меня, лисы.
Рыжий хвост пушистее девичьей косы!"
Зайца приголубила хитрая лиса -
Жениха ушастого унесла в леса.
Что там дальше сделалось, нам и невдомек.
Зацепился заинька шпорой за пенек.
Зацепился шпорою по пути косой.
Свадьбы так и не было у него с лисой.
ПОСЫЛАЛИ КОЗЛИКА ЗА ВОДОЙ
Как у бабушки седой
Был козленок молодой.
Бабушка его любила,
Хлебной корочкой кормила,
Из ковша кваском поила.
- Иди, козлик, за водой,
Козленочек, за водой!
- Волка, бабушка, боюсь!
- Ты, мой серенький, не трусь.
Топни, топни ножками,
Стукни, стукни рожками.
Ты ногой ведро тяни,
А тремя - волков гони!
Скачет козлик по дубровам,
По полям, по горкам
С коромыслицем кленовым,
С липовым ведерком.
Топ-топ за водой,
За холодной, ключевой.
- А как шел я к роднику
По господскому лужку,
Повстречался мне дорогой,
На беду, приказчик строгий.
Он мне ноженьку подбил
Да копытце раздробил,
Все рассыпал косточки
На четыре горсточки.
Кости я собрал в мешок
И домой их приволок,
В огороде закопал
Да слезами поливал.
Выросла там яблонька,
Выросла и липка,
Сделал я из яблоиьки
Маленькую скрипку.
А смычок для скрипки
Сделал я из липки.
А как начал я играть
На лугу и на поле,
Стали девушки плясать,
Молодицы плакали.
Тили-тили-тили-тили.
Мою скрипку утащили.
Кто из вас ее нашел -
Получай колоду пчел.
Полную колоду
Липового меду,
Восковые соты
Пчелиной работы!
Из книги "СКАЗОЧНЫЙ ДОМИК"
Костаса Кубилинскаса
К оглавлению
ПРИСКАЗКА
Есть у сказок тихий дом.
Дили-бом! Дили-бом!
Путь к дверям его неведом,
А живут в нем баба с дедом.
Целый день они подряд
Детям сказки говорят.
И про то, как наш козел
В чащу темную забрел,
И остались на дорожке
Только рожки,
Только ножки.
И про то, как старый вол
В лес от барина ушел,
Потому что строгий барин
Был ему неблагодарен.
И про то, как поутру
Елку дрозд рубил в бору
И как зайцы, лисы, волки
Испугались этой елки.
Это все - еще начало.
Сказок в домике немало.
А про что они, - о том
Вы узнаете потом!
К оглавлению
МОРОЗЕЦ
Жили в царстве чужедальном
Во дворце своем хрустальном
Дед-Мороз, как лунь, седой
И Морозец молодой.
Был внучок похож на деда -
Озорник и непоседа.
И грозил он с малых лет
Заморозить целый свет.
- Я, - трещал он, - всех умнее,
Все на свете я умею.
Я мощу
Мосты
И муку
Мелю,
А мукой кусты
И поля белю.
Зайца шустрого в лесу
Ночью снегом занесу
И лягушек большеротых
Убаюкаю в болотах.
Прикажу и барсуку
Спать под снегом на боку.
Что барсук! Медведь косматый,
Косолапый, толстопятый,
От меня в нору уйдет
Спать всю зиму напролет.
Под землею, как под крышкой,
Затрещат бока у Мишки...
А пройдет немало лет -
Заморожу целый свет!
---
Вот однажды зимним днем
Дед и внук идут вдвоем.
По лесным бредут чащобам,
По буграм и по сугробам.
Широко шагает дед,
Оставляя крупный след,
А внучок с поземкой вместе
Так и кружится на месте,
Вьется змейкою на льду,
Щиплет встречных на ходу.
Вдруг сквозь вьюгу, как в тумане,
Увидал Морозец сани.
Пьяный пан в санях сидит,
Одеялами укрыт,
Пестрой зебровою шкурой
И медвежьей - темно-бурой.
Улучил Морозец миг, -
К седоку под полость - шмыг.
В нос и в уши стужей дует,
В щеки пухлые целует.
Ничего не слышит пан -
Весь застыл, как истукан.
А Морозец мчится к деду,
Про свою трубит победу.
- Я тебя, старик Мороз, -
Говорит он, - перерос.
Я мощу
Мосты
И муку
Мелю,
А мукой кусты
И поля белю.
Зайца шустрого в лесу
Ночью снегом занесу
И лягушек большеротых
Усыплю я на болотах,
Прикажу и барсуку
Спать под снегом на боку.
Что барсук! Медведь косматый,
Косолапый, толстопятый,
От меня в нору уйдет
Спать всю зиму напролет.
А сейчас пробрал я пана.
Он лежит мертвей чурбана
В одеялах на пуху,
В теплой шубе на меху!
Отвечает Дед-Мороз:
- Не хвались, молокосос.
Разве ты прикончил пана?
Он и сам замерз бы спьяна.
А пред тем, как ты, малыш,
Целый мир обледенишь,
Дам урок тебе попроще:
Добеги до этой рощи
Да возьми-ка за бока
Лесоруба-мужика!
Засмеялся внук в ответ:
- Ты, как видно, шутишь, дед!
Пьяный пан был в теплой шубе,
А на этом лесорубе
Только продранный кожух,
Рукавицы да треух.
В миг его я заморожу,
Заберусь к нему под кожу,
До костей его пройму,
И конец придет ему!
Вот бежит Морозец к роще,
Где мужик, рябой и тощий,
Пилит, рубит на дрова
Вековые дерева.
Мужичок, должно быть, крепкий:
Высоко взлетают щепки.
Долгим гулом поутру
Вторит эхо топору.
Подошел Морозец сзади,
А мужик, назад не глядя,
Размахнулся что есть сил,
По лбу малого хватил.
Шепчет малый: - Хорошо же!
Враз тебя я заморожу! -
Стал колоть он мужика,
Щиплет тощие бока,
Опушил усы и брови,
Сделал нос красней моркови.
Трет мужик озябший нос,
Шутит: это ли мороз?
Не мороз - морозец малый!
Надо снять кожух, пожалуй.
Сбросил наземь он кожух,
Рукавицы и треух
И давай работать с жаром.
Пот клубится белым паром.
- У-та-та! - стучит топор,
Оглашая весь простор.
Что ни час - Морозец злее,
К мужику залез за шею,
А тому и невдомек.
- Жаркий выдался денек!
Раскрасневшись, как из бани,
Он взвалил дрова на сани,
Сел на пень передохнуть,
Трубку выкурил - и в путь.
Дернул повод - и полозья
Заскрипели на морозе.
Встретил внука Дед-Мороз.
- Где мужик?
- Дрова повез.
Вон шагает подле воза.
---
- Вишь, топор сильней мороза! -
Говорит Морозцу дед. -
Хоть легко мужик одет,
Да работа, словно шуба,
Греет в стужу лесоруба.
Ты хвалился с малых лет,
Что сумеешь целый свет
Заморозить, а пока
Лесоруба-мужика
В жар вогнал ты, а не в холод,
Потому что глуп и молод!
---
Так сказал старик Мороз.
Внук молчал, повесив нос,
И домой поплелся следом
За своим суровым дедом.
К оглавлению
ДРОЗД-БОГАТЫРЬ
Поутру в одном из гнезд
Пел на елке черный дрозд:
- Я срублю
Большую елку,
Смастерю
Большую палку,
Чтоб лисице, зайцу, волку -
Всем зверям лежать вповалку! -
Заяц по лесу бежал,
Испугался, задрожал.
"Дай-ка, - думает косой, -
Посоветуюсь с лисой".
Через пни ушастый скачет
И от страха чуть не плачет.
Наконец в густом лесу
Встретил рыжую лису,
- Ой, лиса, какие страсти!
Не спастись нам от напасти.
Елку дрозд проклятый рубит,
Всех зверей лесных погубит,
Вот какой сердитый дрозд!..
Тут лиса поджала хвост,
Мелкой дрожью задрожала,
Завертелась, завизжала,
Говорит она: - Пойдем,
Волка серого найдем!
Скачет заяц, а лисица
Вслед за ним стрелою мчится.
Наконец-то невдали
Волка серого нашли.
Говорит лисица волку:
- Дрозд срубить грозится елку,
Чтоб из елки сделать палку -
Уложить зверей вповалку!
Испугался серый волк,
Поднял шерсть, зубами - щелк.
Говорит: - Найдем скорее
Кабана. Он всех мудрее!
Скачет по лесу косой
Вместе с волком и лисой.
Погибать им неохота!
Добежали до болота
И нашли там кабана,
Забияку, драчуна.
Он нажрался до отвала,
Желудей поел немало,
А теперь стоит и ждет -
Может, желудь упадет!
Говорит ему лисица:
- Елку дрозд срубить грозится,
Чтоб из елки сделать палку -
Уложить зверей вповалку!
Говорит кабан в тревоге:
- Хрю-хрю-хрю, пойдем к берлоге,
Где живет старик-медведь.
Всех он может одолеть.
Он такой силач, лисица,
Что дрозда не побоится.
Побежим к нему скорей -
Защитит он всех зверей!
Вот несутся вереницей
Заяц, волк, кабан с лисицей,
Мчатся в гору и с горы
Через пни, через бугры.
Входят в душную берлогу,
Видят: в пасть засунув ногу,
На подстилке Мишка спит,
Оглушительно храпит.
Он в лесу нашел колоду
И заснул, наевшись меду,
Дремлет сутки напролет,
Лапу толстую сосет.
Говорят медведю звери:
- Ах ты, сонная тетеря,
Лежебока и лентяй!
Пробудись, очнись, вставай!
Ты храпишь в своей берлоге
И не ведаешь тревоги,
А тебе грозит беда
От проклятого дрозда.
Он большую елку рубит,
Всех зверей лесных погубит!
Тут медведь вскочил с постели.
- Неужели
В самом деле
Рубит дерево злодей?
Соберите всех зверей!
Елку срубленную надо
Окружить нам, как оградой,
Окружить и подпереть!
Так зверям сказал медведь.
Воя, хрюкая и лая,
Через лес несется стая,
Добежала до гнезда
Остроклювого дрозда.
Он поет: - Срублю я елку,
Обтешу большую палку,
Чтоб лисице, зайцу, волку -
Всем зверям лежать вповалку!
Воют звери: - Ох, беда!
Не спастись нам от дрозда!
Надо, братцы, бить тревогу -
Звать соседей на подмогу.
- Эй, жильцы лесов, полей,
Собирайтесь поскорей:
Дрозд-разбойник елку рубит -
Всех зверей лесных погубит!
Чтобы нам не помереть,
Надо елку подпереть.
Услыхали барсуки,
И хорьки, и хомяки,
Белки, волки и волчицы,
И лисицы, и куницы.
Все бегут они бегом
И становятся кругом,
Держат ствол высокой елки,
Хоть и колют их иголки.
Мишка, слывший силачом,
Стройный ствол подпер плечом,
А лиса сидит под елкой,
Прислонясь хвостом-метелкой.
Наточил кабан свой клык
И всадил в кору, как штык.
- Осторожней! - крикнул Мишка.
Вдруг с ветвей упала шишка.
Сорвалась она и - хлоп!
Угодила зайцу в лоб.
Вскрикнул заяц, а лисица
Завизжала: - Ель валИтся! -
Все завыли, а медведь
Рявкнул строго: - Не робеть!
Что шумите вы без толку?.. -
Тут налег медведь на елку,
Был он грузен и тяжел,
Затрещал столетний ствол,
И упала наземь елка,
Зубы вышибла у волка,
Клык сломала кабану,
Забияке, драчуну,
Зайцу в нос иглу вонзила,
Мишке лапы придавила,
Защемила лисий хвост...
А задорный черный дрозд
С песней взвился в вышину
И, усевшись на сосну,
Стал насмешливо опять
Ту же песню напевать:
- Я срублю
Сосну, как елку,
Смастерю
Большую палку,
Чтоб лисице,
Зайцу, волку -
Всем зверям лежать вповалку!
Стонут звери: - Никуда
Не уйти нам от дрозда!
Ведь сосна повыше елки,
У нее длинней иголки!
Просят звери: - Милый дрозд,
Мы не тронем птичьих гнезд,
Обижать не будем птиц -
Соловьев, дроздов, синиц,
А уйдем своей дорогой.
Но и ты зверей не трогай!
Дрозд ответил: - С этих пор
Заключаем договор:
Все грехи я вам прощаю,
Вас не трогать обещаю.
Вы же всюду и всегда
Славьте храброго дрозда.
Говорите всем соседям -
Кабанам, волкам, медведям,
Что живет в одном из гнезд
Удалой, отважный дрозд!
---
Воя, хрюкая и лая,
Шла зверей усталых стая
В лес, в болото - кто куда.
Шли и славили дрозда,
Разглашая небылицы
О победах грозной птицы...
Я подслушал их рассказ
И пишу стихи для вас
На березовой коре
О дрозде-богатыре.
К оглавлению
Сестрина любовь
Умерла у одного человека жена, оставила малых сирот - двух братьев и одну сестрицу. Погоревал, погоревал вдовец, но в дом хозяйка нужна, малым деткам - мать, вот он и женился во второй раз.
Выбежали как-то братья во двор поиграть.
- Ты будешь лошадка,- говорит старший,- а я - кучер. Ты "и-го-го" кричи, а я тебя погонять буду. Но-о, Сивка, но-но!
- Нет, ребята, - говорит им мачеха, - вы лучше в серых волков поиграйте. Станьте на четвереньки и кричите "у-у-у".
Послушались пасынки мачехи, стали на четвереньки-и ну выть по-волчьи. А отец, глядя на сыновей своих, не нарадуется.
- Смотри, как ребятишки наши резвятся! - говорит он жене. А та хлопнула в ладоши и говорит:
- Вот пускай и превратятся они в волков, пускай рыщут по лесам дремучим, по пескам горючим, по оврагам сыпучим!
Не успела вымолвить, как оба брата превратились в волков и побежали к лесу.
Выскочила на крыльцо за ними сестрица, плачет, убивается, руки ломает, братьев своих милых зовет.
Тут только поняли отец с дочерью, что за мачеху он в дом привел: не женщина это Божья, а злая колдунья - лауме.
Вот и говорит отец дочери:
- Берись, Марите, за всю работу по дому, угождай мачехе как можешь. Авось смилостивится она и возвратит сыночкам моим человеческий облик.
Раньше всех в доме вставала падчерица, позже всех ложилась. Работа в руках у нее спорилась: и пряла она тоньше всех, и ткала быстрее всех, а если за рукоделье какое возьмется - вся деревня сбегалась поглядеть. Но мачехе все было мало.
- Ты уже совсем, девка, выросла, - говорила она падчерице.- Не век же тебе на отцовских хлебах сидеть, пора тебе приданое готовить!
Послушалась Марите мачехи, наткала себе штуку полотна, нашила сорочек, простынь, наволок и, по обычаю, принялась полотенца вышивать. Да такие они у нее красивые получились, что и глаз не оторвать. Все она на них вышила: и как они с отцом и матушкой родною хорошо жили, и как матушка умерла, а отец к ним в дом злую мачеху-лауме привел, и как братья на двор играть выбежали, а мачеха их в волков превратила, и как она сама, Марите, стоит на крыльце и руки ломает. Увидала мачеха полотенца эти, ничего не сказала, только еще пущую злобу на Марите в душе затаила. Дождалась она, когда муж ее зерно на мельницу повез, схватила полотенца падчерицы в охапку и вышвырнула их за дверь.
Ступай и ты за своими полотенцами! - кричит.
И вытолкала Марите на улицу, а дверь за ней на засов заперла.
Завязала Марите полотенца свои в узелок, идет по дороге, слезами заливается. Свернула она к лесу. Трое суток лесом шла, видит - пламенеет что-то вдали, точно костер горит. А это был дом Солнышка, сюда оно к вечеру почивать спускалось.
Постучалась Марите к Солнышку в окошко. Впустило ее Солнышко в дом да и спрашивает ласково:
- О чем ты плачешь, красавица? Рассказала девушка Солнышку, как злая мачеха-лауме братцев ее в волков превратила, а сама еще пуще слезами заливается.
- Солнышко, Солнышко красное, не видело ли ты моих милых братьев? - спрашивает.
- Побудь у меня до вечера,- сказало Солнышко,- вечером я соберу к себе все свои лучи, что за день по белу свету разбрелись, и расспрошу их, не видели ли они твоих братьев.
Затопила Марите печку, напекла Солнышку и наварила всякой снеди, полный стол яствами уставила.
Потемнело за окном, стали к Солнышку лучи его на отдых собираться. Сели хозяева с гостьей за стол, и, когда все наелись, спрашивает Солнышко у своих лучей:
- Не повстречались ли вам братья Марите, которых злая мачеха-лауме в волков превратила?
- Нет,- отвечают лучи,- мы ведь только днем по белу свету бродили, а волки больше по ночам рыщут. Спроси, девушка, у Месяца, может быть, он что-нибудь о братьях твоих знает.
Расспросила Марите дорогу к Месяцу, распрощалась с хозяевами да как оглянулась с порога - видит, что Солнышкина светлица так и осталась после ужина не метена. Взялась она за метлу, хорошенько пол подмела, сор собрала и уже хочет его в печку кинуть.
- Стой, красавица,- говорит Солнышко,- не выбрасывай сор, а завяжи его в уголок полотенца, авось он тебе еще сгодится.
Послушалась Марите его совета, завязала сор в узелок полотенца и отправилась в путь-дорогу.
Шла она лесом, глядит - впереди что-то серебрится и голубеет, точь-в-точь глыба льда сияет. А это был Месяцев дом, сюда он к утру почивать спускался.
Постучалась Марите к Месяцу в окошко, а сама стоит, слезами заливается. Жалко ей братьев своих, поскорее разыскать их хочется.
Впустил ее Месяц в дом да спрашивает ласково:
- О чем ты плачешь, красавица? Рассказала ему девушка про братьев своих, как злая мачеха-лауме их в волков превратила.
- Месяц, Месяц ясный, не видел ли ты моих милых братьев? - спрашивает.
- Переночуй у меня,- говорит Месяц,- а наутро я соберу к себе все свои лучи, что всю ночь по белу свету бродят, и расспрошу их, не видели ли они твоих братьев.
Истопила Марите печку, напекла и наварила Месяцу всякой снеди, полный стол яствами уставила, легла спать, а заснуть не может - все лучей Месяца дожидается. Чтобы тоску разогнать, взялась она постирать белье Месяцу. Белье у нее белое, как кипень, получилось. Протянула она веревку во дворе, белье развесила. А тут светлеть стали окна, начали к Месяцу лучи его на отдых собираться.
Уселись хозяева с гостьей за стол, откушали.
- Не видали ли братьев Марите, которых злая мачеха-лауме в волков превратила? - спрашивает Месяц у своих лучей.
- Видели,- ответили лучи,- они на Стеклянной горе логово себе устроили, но взобраться на гору эту обыкновенному человеку не под силу.
Расспросила Марите у лучей Месяца дорогу к Стеклянной горе, распрощалась с хозяевами, вышла во двор, глядит - белье, что она постирала, уже высохло на веревке. Принялась она его снимать, потом веревку от столбов отвязала, свернула жгутом, хочет в кухне на крюк повесить.
- Стой, красавица,- говорит Месяц,- не вешай веревку на крюк, лучше возьми ее с собой, авось она тебе еще сгодится.
Послушалась Марите Месяца, взяла с собой веревку и отправилась в путь-дорогу. Шла она, шла лесами дремучими, песками горючими, оврагами сыпучими и счет потеряла дням и ночам, что она в пути провела. Утомилась, обессилела, еле-еле до Стеклянной горы добрела.
Ступила она на Стеклянную гору. А гора эта крутая и скользкая, никак на нее не взобраться. Голая она вся, только на самой вершине сухая сосна торчит.
"Что же делать?" - думает Марите. А в это время вышло из-за тучи Солнышко и глянуло ей прямо в лицо. Она и вспомнила про сор, что Солнышко наказало ей в уголок полотенца завязать. Стала она этот сор перед собой сыпать, ноги уже не скользят - так она до половины Стеклянной горы и добралась. А тут ночь уже наступила, потемнело вокруг, а Марите всего только полпути прошла.
Дальше гора еще отвеснее, еще круче, а у Марите уже весь сор вышел.
"Что мне делать дальше?"-думает бедняжка.
А тут Месяц из-за тучи вышел и глянул ей прямо в лицо. Тут-то и вспомнила Марите про веревку, что Месяц наказал ей с собой взять.
Сделала она петлю из веревки, размахнулась изо всех сил и накинула ее на засохшую сосну, что на Стеклянной горе росла. Так по веревке и добралась она до самой вершины. А на вершине вход в пещеру чернеет. Вошла Марите в пещеру, а в пещере лестница - вниз ведет. Спускалась Марите по лестнице этой, спускалась, тысячу ступенек насчитала и со счету сбилась. Привела ее лестница в богатые хоромы. Смотрит девушка - не то это человеческое жилье, не то звериное логово.
Посреди хором стол богатый стоит, две лежанки у стен, но лежанки не одеялами, а мхом лесным устланы, а вокруг них кости обглоданные валяются. Догадалась Марите, что это жилище ее братьев.
"А что, как не узнают меня братья, - думает бедняжка,- и загрызут меня насмерть? Развешу-ка я тут по стенам свои полотенца. Если признают их братья - значит, они люди еще, а не признают - значит, и впрямь они в диких зверей превратились".
Развесила Марите полотенца свои по стенам, а сама в печку спряталась и ждет.
Под утро вернулись волки в свое логово, увидели полотенца на стенах и говорят один другому:
- Глянь-ка, братец, а ведь это мы с батюшкой, с матушкой родною и с сестрицей счастливо живем.
- А это отец злую мачеху-лауме к нам в дом привел.
- А это она нас в серых волков превратила.
- А это сестрица Марите на крыльце плачет, руки ломает... Сестрица Марите, где ты, родимая?
- Я здесь! - отозвалась Марите и вылезла из печки.
Рассказали братья ей, что злая лауме такое заклятье на них наложила: если кто хочет их расколдовать, чтобы они снова в людей превратились, должен тот человек крапивы нарвать, напрясть из крапивы пряжи, соткать из той пряжи дерюгу, сшить из той дерюги рубашки и рубашки те на волков надеть - тогда они снова в людей превратятся. А пока не превратятся они в людей, человек этот должен молчать, слова даже нельзя ему вымолвить, "да" и "нет" сказать нельзя.
И крапиву рвать, и прясть, и ткать, и шить - все это он должен делать молча.
- Но кто же возьмет на себя такую муку, чтобы нас спасти! - сказал меньшой брат и заплакал.
- Я и не такую муку на себя взяла бы, только бы вас, милые братцы, спасти,- ответила Марите.- Сегодня наговоримся вдоволь, а завтра уж я молчальницей стану.
Назавтра нарвала Марите крапивы, стала пряжу из крапивы прясть. Руки ее белые пузырями покрылись, но она молчит, слова не вымолвит.
Потом из пряжи Марите наткала дерюги и принялась из дерюги этой братьям рубашки шить. И прядет, и ткет, и шьет - все это молча.
А в это время охотился в лесу подле Стеклянной горы молодой бравый охотник. Глянул он на гору и .видит, что над горой дымок вьется, значит, кто-то тут живет.
Решил охотник взобраться на гору - поглядеть, кто на ней поселился. Привязал он коня своего у подножия горы, смотрит - по склону горы тропинка вьется, сором посыпанная, чтобы ноги по ней не скользили, а дальше веревка свисает, к сухой сосне привязанная.
Долго ли, коротко ли взбирался охотник на гору, но наконец добрался до самой вершины, отыскал пещеру и по лестнице спустился в жилище волков. Только сейчас оно на звериное логово и не походило, так Марите его убрала да разукрасила.
Вошел охотник в хоромы и ахнул: сидит в хоромах этих у окна красавица, каких он еще и не видывал, и шьет что-то.
- Кто ты, красавица? - спрашивает охотник, а девушка молчит.
- Не можешь ты говорить со мной или не хочешь? - спрашивает охотник, а девушка в ответ ни полслова.
- Матушка моя повсюду невесту для меня искала, - говорит охотник, - но как увидит она тебя, других уже искать не станет.- А сам поближе к Марите подходит.- Хочешь ты со мной к матушке моей поехать? Скажи только "нет", и я тотчас уйду, оставлю тебя в покое,- говорит охотник.
А девушка в ответ ни "нет", ни "да" не говорит.
- А, раз так!..- сказал охотник, схватил девушку на руки и вынес ее из пещеры на белый свет.
Спустился он со своей драгоценною ношей со Стеклянной горы, усадил девушку на коня и увез с собой. И не видел он, что за ним выскочили на дорогу два серых волка да подглядели, куда он их сестрицу умчал.
Горько было молодому охотнику, что невеста его за целый день слова ему не вымолвила, но недолго пришлось ему мучиться.
Сшила к вечеру Марите вторую рубаху. Видит охотник - вышла его красавица на крыльцо, а под самое это крыльцо два серых волка прибежали. Не успел хозяин и ружье с гвоздя снять, набросила его красавица на волков рубахи, и превратились волки в статных, рослых парней. Тут невеста заговорила и рассказала охотнику все - и про мачеху-лауме, и про колдовство ее, и про заклятье, что она на братьев Марите наложила.
Не знала только Марите, что заклятье мачехи еще не кончилось. Как сшила девушка братцам рубахи, осталась у нее еще дерюга, а остаток этот ни мерить, ни вешать нельзя было, иначе братья Марите снова в волков обратятся.
Ничего этого не знала счастливая невеста. Целыми днями она песни распевала да помогала свекрови к свадьбе готовиться. Порешили они с женихом послать гонца - пригласить батюшку Марите на свадьбу.
Как узнала злая мачеха-лауме про счастье, что ее падчерице и пасынкам выпало, решила она на своем поставить, снова парней в волков обратить. Переоделась она цыганкой, завернула котенка в лохмотья и на руках его, как ребенка, укачивает.
Подошла злая лауме под окно падчерицы и умильно так просит:
- Красавица, красавица, богатая будешь, счастливая будешь!.. Может, есть у тебя в доме плохонькая дерюжка? Отмерь мне всего четыре пяди, внучку моему на пеленки... Не пожалей в такой день!
А про себя думает: сейчас отрежет кусок, и снова братья превратятся в волков. А Марите скупой никогда не была.
- Зачем мне отмерять тебе четыре пяди? - говорит.- На тебе всю дерюгу, что у меня осталась! - И бросила цыганке в окно дерюгу.
Так доброта Марите спасла братьев от злой колдуньи. Вскоре сыграли веселую свадьбу Марите и охотника. Сто гостей созвали, сто гусей приготовили, сто пирогов напекли. Мне бы такую свадьбу устроили - я бы хоть сегодня женился!
К оглавлению |
